Неофициальный сайт

В 1952 г. Лобанов, продолжая и развивая некоторые мотивы «Дачников», поставил драму Горького «Достигаев и другие». В 30-е годы постановка этой пьесы большого успеха театрам не принесла - в основном потому, что центральная фигура Достигаева получала одностороннее сатирическое освещение. В. Лекарев в роли Достигаева впервые давал почувствовать истинный масштаб личности умного, предприимчивого и многоопытного деятеля, отчетливо обозначил безысходность ситуации, в которой после революции очутился крупный делец, искушенный политикан. Актер, вслед за Горьким, сумел заинтересовать зрителей необратимым ходом событий. Его Достигаев после тщетных попыток «примкнуть» неизбежно становился ярым врагом нового строя. От имени революции в спектакле выступали Ф. Корчагин в роли Рябинина, И. Соловьев в роли Бородатого солдата. Достигаеву были противопоставлены серьезные, суровые и мужественные люди, что многократно усиливало драматизм лобановской композиции.

Пьесы Горького в 40-е годы шли во многих других театрах. В Ленинградском Большом драматическом театре Н. С. Рашев-ская поставила пьесы «Враги» (1948) и «Егор Булычов и другие» (1949), а в 1952 г.- «Достигаев и другие». Но в это время искусство БДТ заметно поблекло, спектакли утратили ансамблевость, и в постановках горьковских пьес были лишь отдельные актерские удачи (В. Я. Софронов - Захар Бардин и Е. М. Грановская - Полина в спектакле «Враги», В. П. Полицеймако в ролях Булы чова и Достигаева). Предпочитаете электронные сигареты? Приобретайте вейп здесь.

Иногда горьковские мотивы неожиданно звучали даже в чеховских спектаклях. Когда в 1947 г. в Московском Художественном театре М. Н. Кедров поставил «Дядю Ваню» Чехова с Б. Г. Добронравовым в роли Войницкого, Ю. Юзовский сразу заметил, что в этом спектакле возобладали горьковские, а не чеховские краски. «Войницкий, по Добронравову, должен был бы с первого же выстрела наповал убить Серебрякова, а до того покорить его жену, а до того, задолго до начала пьесы, покинуть Серебрякова с его имением... это горьковская сила, но не чеховская грация. Это скорее Егор Булычов, чем дядя Ваня».